Итоги, 12 октября 2004 года

Марина Зайонц

Островский в ритме рэпа

В спектакле "Страна любви" Константину Райкину и его ученикам удалось расколдовать "Снегурочку"

Поэтическая сказка островского "Снегурочка" на драматической сцене никогда ни у кого не получалась. Даже у Станиславского. К примеру, чтобы почувствовать, ощутить "На дне" Максима Горького, создатели Художественного театра на Хитров рынок ездили, а чтобы берендеево царство воспроизвести, куда ехать прикажете? Гипотетически можно, конечно, предположить, что в каком-нибудь городе X режиссер Y поставил неплохой спектакль, но привередливая история об этих успехах умалчивает. Странная пьеса, как будто заколдованная. Вроде бы сказка, а значит, предназначена для детей, но при этом поэтический строй и язык сложны сверх меры, а мораль сумрачна и необъяснима. Доисторическое время, языческая страна берендеев, текст возвышенно-архаичный - все это вместе легко может усыпить современного театрала, который, как известно, "и жить торопится, и чувствовать спешит". Словом, ставят "Снегурочку" нечасто, потому что для победы над этим выбивающимся из ряда сочинением драматурга Островского необходимо найти адекватные сценические средства. А где их взять? И стоит ли стараться, коль результат все равно непредсказуем?

Если кто-то думает, что Константина Райкина, за "Снегурочку" взявшегося, неудачи предшественников могли испугать, то этот человек Райкина не знает совершенно. У него все наоборот, только азарта добавилось. Приглядывался он к пьесе не торопясь, непривычно сдерживая порывы, вертел так и эдак, читал-перечитывал, выискивая меж давно устаревших слов живой звук и современный смысл. Репетировал почти год, что, конечно, абсолютно непрактично - так долго сейчас спектакли не делаются. Но здесь, легко догадаться, случай особый. Поскольку Райкин не просто очередную пьесу ставил, он, страшно волнуясь, учеников своих публике представлял. Понимая, что театр жив постоянным обновлением, неутомимый худрук "Сатирикона" три года назад набрал курс в Школе-студии МХАТ, возился с ними, как с детьми, не жалея сил и времени, увлекся страшно и вот теперь, на выпуске, намерен зачислить их всех в свою труппу. На одном из прогонов, обращаясь к зрителям, Райкин сказал, как всегда, наступательно и грозно: "Если они вам не понравятся, я вас не пойму". Он может не волноваться, они понравились.

Никому не давалась пьеса, а Райкину далась. И чем он ее взял, как открыл - не сразу угадаешь. Ничего такого поражающего воображение в его спектакле нет. Все предельно просто: пустая не-уютная сцена, ряд кресел на колесиках, штанкеты, софиты, провода, полотнище белой ткани, ленты полиэтилена (сценография Бориса Валуева). Только парящая в облаках фантазия способна увидеть за всем этим лес, реку, небо и солнце. Толпа молодых ребят - в кроссовках, майках и джинсах, темпераментных, симпатичных, отлично танцующих и поющих. Спрашивается, ну что тут такого особенного? Видали, и не раз. И современные иронические интонации, и приемы капустника, и наступательные ритмы - все это было уже в нашем театре и еще много раз будет использовано. В спектакле Райкина решили дело какая-то буйная, изо всех щелей вырывающаяся талантливость, молодое победительное обаяние и - любовь.

У нас сейчас принято переименовывать классические пьесы, вот и Райкин назвал свой спектакль "Страна любви", но, похоже, сделал это не просто для того, чтобы не отпугнуть сказочным названием взрослого зрителя. Это и в самом деле недетский спектакль. Тут вообще впору писать на афише давно забытое: детям до 16 лет смотреть не рекомендуется. Столь мощного эротического напора давно не приходилось видеть в наших театрах, и это при том, что ничего такого недозволительно откровенного на сцене не происходит. Просто речь здесь ведут о любви - плотской, язычески истовой, и кровь играет не на шутку, иных до экстаза доводит, и страсть в героях первобытная, незамутненная разумом. И происходит нечто странное, почти необъяснимое - под этим неуемным молодежным напором как-то само собой, без всяких, казалось бы, усилий возникает на сцене то самое, сочиненное Островским, доисторическое время и сказочное царство берендеев, оживает устаревший язык, начинает доходить непростой и жестокий смысл рассказанной истории. Неспешную, завораживающую поэтику Островского Райкин не стал выражать впрямую, пошел от противного, рискованно ввел современные ритмы, современную атрибутику, юмор и - выиграл. Здесь Лель (Сергей Сотников), пастушок в белом костюме, душка-тенор, любимец коров и юных девушек, поет красиво и сладко, на зависть всей "Фабрике звезд". И Снегурочка (Алена Разживина) с хвостиками на голове, в полосатых гольфах и с рюкзачком за спиной больше похожа на Пеппи Длинныйчулок, чем на неведомую красавицу. И царь Берендей (Сергей Кузькин) не столько за подданных радеет, сколько за бабами ухлестывает. Но вот, казалось бы, на автора темпераментно навалились веселой компанией, протанцевали, пропели, прокричали в ритме рэпа его трогательно наивные стихотворные тексты, а он не просто устоял-выстоял, но и заиграл по-новому, отмытый от штампов, нескладной традиции и скучного правдоподобия.

Меж тем главное достоинство молоденьких учеников Константина Райкина в их подлинности. Тут играют, не щадя живота своего, на всю катушку, без притворства. Мы ведь как привыкли: "сказка - ложь, да в ней намек", и театр все больше теперь - ложь, и актеры все чаще только намекают на чувства. Они притворяются, что так и надо, мы притворяемся, что нам это нравится. А в "Стране любви" - выходит Мизгирь (Артем Осипов), на колени падает, о страсти, его поразившей, кричит, или красавица Купава (Марина Дровосекова), Мизгирем оскорбленная, защиты просит, а в финале Снегурочка, любовь узнавшая, изнемогает-тает, и что говорят они в тот момент, то и чувствуют. Без обмана. В этом спектакле существуют на равных - и эти моменты чистого драматизма, и захватывающий дух всеобщий задор, и упоение сценой, и темпераментные танцы (их все же явный избыток, увлекающийся Райкин не смог, как это часто случается, вовремя остановиться и щедрой рукой добавлял, добавлял), и голосистое пение. Ну а кроме всего прочего, на ребят этих приятно смотреть, у них хорошие, светлые лица. Они вышли на сцену большой компанией, но запомнились поодиночке. И будем надеяться, не пропадут. Их учитель, совершенно очевидно, влюблен в своих учеников, а любовь, как и красота, - страшная сила. Спектакль, на взаимной любви созданный, способен как-то вдруг прыгнуть выше головы и парить потом над подмостками без каких-либо видимых подпорок.