Культура, 7 октября 2004 года

Наталия Каминская

Взаимная любовь в законе

Премьера "Снегурочки" в "Сатириконе"

Актерский курс Константина Райкина в Школе-студии МХАТа вышел на большую сцену Сатирикона практически в полном составе. Не каждый курс (а учиться им осталось чуть больше полугода) получает такую шикарную возможность – сыграть большой спектакль, да еще под руководством любимого учителя, плюс в театре, который этот учитель возглавляет, плюс – с прозрачной перспективой не только влиться в труппу, но и стать в дальнейшем ее ядром. "Снегурочка" А.Н.Островского, переименованная К.Райкиным в "Страну любви" ради "взрослости" названия, заведомо претендовала на своего рода энергетическую инъекцию – и в репертуар, и в труппу Сатирикона. Притом что и то и другое, благодаря непостижимой энергии самого Константина Райкина, и без этой прелестной щенячьей поросли, мягко говоря, не отличалось вялостью. Но тут – стратегия. Курс выращивался именно для Сатирикона, наделен всеми его родовыми признаками, но – с запасом времени и здоровья, данным только молодости. Студенты (хотя уже и актеры, каковыми считает их сам Райкин) в буквальном смысле грянули эту "Снегурочку". Оторвали по полной программе. Оттянули на всю катушку. Здесь законы жанра (скорее всего, это нечто вроде рок-оперы) помножены на заправскую выучку и детскую готовность ее продемонстрировать. Причем только на пятерку. На повышенную стипендию. Неотличников на этом курсе, похоже, вообще не держат. Прыть пятерочников сквозит в темпе, ритме, форсировании голоса, энергии движения. Случается перебор, не без этого. Но материал спектакля таков, точнее, видение Райкиным материала таково, что без гипербол, без эмоций в режиме "форте" обойтись просто невозможно.

Пьеса А.Н.Островского, не претерпевшая особых текстовых купюр, возвращена к ее языческим корням. Читайте название спектакля – в нем, собственно, все и сказано. Это спектакль про, увы, не существующую на глобусе страну любви, где сердечные материи – главная забота ее правителя. Население Берендеева царства, кажется, не голодает, не прозябает, следовательно, работает на сельскохозяйственном фронте. Однако сцен работы в пьесе Островского нет, зато полным-полно любовных перипетий, а также всевозможных гуляний и песнопений. Здесь царит культ любви, причем любви взаимной – такова узаконенная, государственная справедливость. Забота Берендея, сыгранного С.Кузькиным эдаким живописцем в бархатном берете, – о том, что бог Ярило давно не озарял страну солнцем. Вывод – бог гневается на людей за недостаточное количество взаимных чувств. Вот откуда в спектакле К.Райкина и такая необузданная энергия, и такие почти что животные реакции берендеев, и такие – до края, до последней капли, проявления эмоций. При этом работают как бы кордебалетом, массой, командой. Трудно выделить отдельного героя. Чего в этом больше – коллективной заявки молодого сатириконовского поколения или "группового" мышления обитателей сказочной страны, – сказать трудно. Прием работает на идею спектакля, и такой мощный, опять же коллективный заряд любви электризует зал. Эта история играется на почти пустой сцене, где прозаические предметы вроде швабры, зеленых кресел или белых чехлов (художник Б.Валуев) по ходу дела превращаются в снег, воду, лужайки, пригорки – во что угодно. Но "бедным театром" это не назовешь – один свет, благодаря и хорошей аппаратуре, и специалисту А.Кузнецову, чего стоит! А звук, который, подобно системе "долби" в кинотеатрах, разливается в зале на голоса и подголоски? Молодое поколение Сатирикона явно выбирает современные зрелищные технологии. Композитор В.Чернышов и хореограф В.Архипов сочиняют на основе фольклорных мотивов весьма продвинутые танцы и мелодии. Надо ли уточнять, что воспитанники Райкина здорово танцуют? Разве что отметим – в типе движений виден уникальный почерк учителя, что и понятно, и на первом этапе похвально. Лель – С.Сотников обладает роскошно поставленным тенором. Хоровое многоголосие изысканно. Но находится место и рэпу, и латиноамериканским "плывущим" напевам, и берендеевскому гимну со знаменитым вступительным аккордом, после которого так и ждешь, что грянут нашу отечественную, державную мелодию.

Команда командой, но Снегурочка и Купава составляют в ней заметный и контрастный дуэт. Купава – М.Дровосекова – дородная, исступленно-страстная. Снегурочка – А.Разживина – смешной угловатый тинейджер, балдеющий от песенок Леля. Ее преображение в финале пьесы играется с языческой безоглядной дерзостью. На пустой и еще не прогретой солнцем-Ярилой сцене она на миг остается в чем мать родила, чтобы затем утонуть в волнах белоснежной (как снег или как подвенечный наряд?) ткани. Она успевает обрести женскую грацию, уже не подростковые интонации и исчезает, оставив в объятиях Мизгиря – А.Осипова бесплотную белую материю.

К.Райкин второй раз ставит у себя в театре Островского. Его "Доходное место" отличается от "Страны любви" так же сильно, как одна пьеса от другой. История про Жадова сделана умно. История про берендеев – страстно. Райкинские ученики, по всему видно, не только играют страну любви, но пока что и живут в ней сами. По крайней мере, их с учителем взаимная влюбленность налицо.