- Артём, расскажи, пожалуйста, как ты поступал в театральный.

- Это было похоже на рулетку. Райкин со своим театром был у нас на гастролях в Саратове. Я посмотрел «Гамлета» - и на следующий день уехал в Москву. Приехал 13 июля, 14-го уже конкурс. Я пришёл во МХАТ, растолкал всех – буквально, потому что там была толпа народа! Поднялся, прочитал что-то, и мне сказали прийти завтра на конкурс. Я пришёл на следующий день - и всё…

- С первого раза поступил?

– С полураза. Первого раза не было. Я не был на отборочном туре. 

Райкин увидел человека, который по типажу, по психотипу ему подходил. Он же меня не знал вообще, но посмотрел - я ему что-то прочитал - и сразу взял на курс! Он человек с набитой рукой. Он видит сразу, сделает ли он из человека то, что ему надо, или нет. Он понял, что видит во мне то, из чего он сделает, что ему надо. Другой вопрос, что я слишком поздно это понял. (смеётся)

- Волновался перед экзаменами?

- А чувствуешь ли волнение перед выходом на сцену?

– Конечно. А как без этого? Наверное, нет такого человека, который не волнуется. Даже Табаков волнуется, выходя на сцену, я думаю. Говорю о Табакове как о человеке, который обладает нереальным, немереным опытом. В своё время Сулержицкий писал: «Кто не чувствует порога сцены, тот сволочь!» Так говорил главный идеолог Московского государственного академического театра. И был прав. Человек должен волноваться перед выходом на сцену. Потому что актёр должен понимать, какая на нём ответственность. Во-первых, он должен волноваться, чтобы всё сделать правильно: технически, эмоционально, по отношению к партнёру, по отношению к самому себе. Ситуации-то разные бывают. Мы же ответственны.

Иногда я думаю, вот актёрская профессия…Человек ничего не умеет делать в принципе, вообще ничего, но при этом обладает профессией, которая такой груз ответственности на себе несёт.  Человек, который выступает на сцене, тоже формирует в определённой степени наше сознание.

- Какие деловые и личные качества ты ценишь в людях?

– В первую очередь, профессионализм в любых проявлениях и профессиональную честность, уважение обоюдное в профессиональном плане. В личных качествах - искренность, простоту.  Чем проще общение, тем лучше и продуктивнее, тем интереснее.

- Что для тебя означает актёрский профессионализм?

– Можно говорить о таланте и об одарённости, но к профессионализму это никакого отношения не имеет. Человек, который владеет профессией, который знает профессию и честно относится к профессии, - с ним можно успокоиться, в хорошем смысле этого слова. С ним можно играть, с ним можно ставить. Ты в нём уверен. Вот что такое профессионализм - это человек, в котором ты уверен. Для чего нужны профессионалы? Чтобы быть уверенным, что это получится.

-У тебя есть любимый актёр?

– Есть много актёров, которые нравятся, у которых есть чему научиться и среди русских актёров, и среди западных, европейских, голливудских. Лучше не персонифицировать. Те люди, которых я люблю и уважаю, знают об этом.

-Каким должен быть режиссёр?

– Тут вопрос в степени адекватности. Он должен быть в меру жёстким, в меру метущимся. Потому что, когда возникает ситуация, что режиссёр мечется в творческом поиске, не зная, чего он хочет, – это одно. Так можно метаться и метаться и ни к чему вообще не прийти. Можно пропустить идеальный вариант мимо себя, как невозможный, ненужный или нелепый, а зацепиться за какую-то ерунду. Режиссёр сложным должен быть, не глупым. Ему нужно понимать, что он хочет, чувствовать, что он хочет. Не в мозгу понимать, а чувствовать. Это же иррациональное дело - всё на уровне эмоций, на уровне чувств.

- Должен ли актёр делать только то, что говорит  режиссёр?

- Иногда да. Иногда актёр может сопротивляться и говорить: «Я не понимаю, что надо делать». А режиссёр должен сказать: «Сделай так и так, поймёшь потом». И так бывает. Так делает Юра Бутусов. И это правильно. Но не всегда. Нет такого рецепта, что это правильно и всё. Нет такого «никогда», ни в чём.

- К чьим советам ты прислушиваешься?

– Есть несколько людей. В первую очередь, к учителю, мастеру.

- А как относишься к критике? Для чего нужна критика?

– По-разному. Бывает, что актёры зарываются, мнят себя - тогда нужно их успокоить. Бывает, что актёр в себе не уверен, ему кажется, что плохо работает, - нужно тогда поддержать. Критик не должен говорить, что всё плохо. Он должен объективно говорить о своих чувствах и эмоциях. Например, приходят на спектакль «Король Лир» и пишут потом: «В руках у него была российская газета». При чём здесь российская газета? Не на те вещи люди внимание обращают! Здоровая критика нужна. А критика ради критики - это идиотизм.

- Расскажи про «Сатирикон»: что он для тебя значит?

– Мне очень нравится в «Сатириконе», очень интересно там работать.

Я считаю, что на данный момент это самый лучший московский театр. Он не самый  богатый, не самый распиаренный, но он самый творческий. По постановкам самый интересный. Здесь самая здоровая атмосфера в коллективе. И дело даже не в дружности, а в адекватном отношении. Люди делом заняты. Не зашивают друг другу рукава и стекло в ботинке не сыпят, а делом занимаются… А если и зашивают, то это в качестве шутки, и потом все вместе весело над этим смеются!

- В каком жанре тебе нравится больше играть?

– Фишка в том, что в хорошей комедии очень много драматизма, а в хорошей драме много комедии. Например, если мы читаем – «лирическая мелодрама»  - и играем мелодраму или читаем - «комедия» - и играем комедию, то всё развалится в прах. Поэтому жанр трагикомедии - самый сложный и самый гениальный жанр. В нём есть и то и то, и третье и десятое.

- Тебе было бы интересно поработать в других театрах?

- Это связано с наличием свободного времени, в первую очередь. Вот возникает предложение, например, как у Миши Морского: он замечательный человек, интересно с ним поработать! Какой-то смешной, несерьёзный сценарий, но всё равно понимаешь, что нельзя допускать лаж. А значит, на это надо потратить время. Поэтому в голове возникает вопрос: «А успею ли я?» Если поступит предложение из другого театра, от другого режиссёра, то было бы интересно поучиться, потому что это правильно - профессионально развиваться. А профессионально развиваться можно только «налетав часы» - райкинское выражение: просто из объёма работы, иначе никак.

- Где бы тебе хотелось играть больше: в кино или театре?

– Хочется чего-то интересного. Не важно, кино это будет или театр. Хочется чего-нибудь интересного, где можно будет душе поработать. Потому что есть работы, где ищешь, ищешь, где бы душе поработать… А хотелось бы, чтобы не приходилось искать. Я ещё не снялся в таком кино, например, обозначим его фестивальным, где никто никуда не торопится, никто не спешит, не думает только о том, что это будет коммерчески успешно.

-В каком бы кино тебе хотелось бы сняться: голливудском или европейском?

– И там и там есть свои интересы. Интересно же всё: и в блокбастере сняться и сыграть какую-нибудь фестивальную историю с одним партнёром, в одной комнате, чтобы разобраться, углубиться в ситуацию.

-Как ты учишь роль?

– Я всегда кладу текст на полку. Мне удобно. Подбежал, глянул. Я не понимаю людей, которые сидят и учат  текст. Мне так сложно. Это для меня бессмысленно.